П
е л е
Досье
Полное имя: Эдсон Арантис ду Насименту (Пеле)
Страна: Бразилия
Дата рождения: 23 октября 1940 года
Место рождения: Бразилия, Трес Корасойнш
(штат Минас-Жерайс)
Амплуа: нападающий
Клубы: Сантос (1956-1974 гг.), Бразилия;
Космос (1975-1977 гг.), США
Сборная: в сборной Бразилии сыграл 92 матча,
забил 77 голов (1957-1971 гг.)
Матчи/Голы: сыграл 1363 матча, забил 1281
гол
Достижения
Клубные:
• Чемпион штата Сан-Паулу (11 раз): 1956, 1958, 1960, 1961, 1962, 1964,
1965, 1967, 1968, 1969, 1973 гг.
• Обладатель Кубка Бразилии (5 раз): 1961, 1962, 1963, 1964, 1965 гг.
• Победитель турнира "Така де Прата" (4 раза): 1963, 1964, 1966,
1968 гг.
• Чемпион Северо-Американской Футбольной лиги (1 раз): 1977 г.
• Обладатель Кубка Либертадорес (2 раза): 1962, 1963 гг.
• Обладатель Межконтинентального кубка (2 раза): 1962, 1963 гг.
В сборной:
• Чемпион Мира (3 раза): 1958, 1962, 1970 гг.
Личные:
• Лучший футболист Южной Америки (опрос "Эль Мундо Караска")
(1 раз): 1973 г.
• Лучший бомбардир чемпионата штата Сан-Паулу (11 раз): 1957, 1958, 1959,
1960, 1961, 1962, 1963, 1964, 1965, 1969, 1973 гг.
Биография
Его рекорды известны всем: 1281 гол в 1363 матчах, сыгранных за двадцать
один год карьеры в профессиональном футболе. Тридцать два выигранных чемпионата.
В том числе три мировых. Девяносто раз он делал хет-трик, тридцать раз
забивал по четыре мяча за игру, четыре раза - по пять, а однажды (в 1964
году в ворота "Ботафога" из города Рибейран-Прету) забил восемь
голов.
Долгие годы нашим рекордсменом-голеадором был великий торпедовец Александр
Пономарев: 148 голов в 244 матчах за два десятка лет. Для сравнения: в
1959 году девятнадцатилетний (!) Пеле, сыграв за один сезон 103 матча,
забил в них 126 голов!
Особенности его футбольного таланта можно сформулировать кратко и точно:
любой элемент футбольной игры он выполнял лучше, чем любой другой футболист.
У него просто не было слабых мест.
Он быстрее всех бегал, выше всех прыгал, потрясающе бил с обеих ног. Для
него не существовало никаких секретов в футбольной технике. Отсюда и трепет,
который он внушал любым соперникам любых команд мира. И уже не удивляешься,
когда узнаешь, как однажды кинорежиссер, снимавший о нем фильм, попросил
его забить мяч с определенной точки поля: "Чтобы не тратить лишнюю
пленку и не бегать за тобой вокруг поля, мы поставим камеру на помост
с этой стороны, а ты забей, пожалуйста, вон оттуда, с правого угла штрафной
площадки. О'кей?" Гол влетел именно с запрошенной точки.
Его характер изумляет. При невероятно стремительном восхождении на вершину
Олимпа (он стал чемпионом мира в семнадцать лет, а двукратным чемпионом
- в двадцать два года) его не тронули бациллы "звездной болезни".
Он всегда восхищал всех дружелюбием, отзывчивостью и мягкостью в отношениях
с окружающими. Болельщик, которому удавалось пробиться к нему через цепи
охраны, мог быть уверен, что Король не откажет в автографе, поприветствует
своего обожателя, похлопает по плечу и пожелает всего доброго.
Но этот почти ангельский характер поразительно менялся, когда Король выходил
на футбольное поле, на котором он всегда был говорлив и очень опасен...
Да, это была весьма заметная черта его натуры: повышенная, мягко выражаясь,
говорливость на поле. При всей его сдержанности, чувстве собственного
достоинства, при врожденной интеллигентности и мягкости за пределами футбольного
поля, во время игры он всегда был одним из самых крикливых, а иногда и
сварливых игроков. Во время знаменитой игры с "Васко да Гама",
в которой Пеле забил свой тысячный гол, в его исполнении звучали такие
перлы народного творчества, которые не поддаются цитированию в прессе.
Так шумно он играл всю свою футбольную жизнь.
- Крик - это тоже элемент игры. И весьма важный, - откровенничал он однажды.
- В "Сантосе" я и Зито кричим больше всех. И помогает. Даже
среди своих игроков бывают такие, которые смогут играть только тогда,
когда на них прикрикнешь. Начинает игру он сонно, вяло, еле двигается.
А заорешь на него разок-другой, да погромче, так он, глядишь, и забегал.
Нет, крик - это такое же оружие, как финт, как удар головой, как хороший
пас, как рывок к воротам.
Иногда казалось, что это очень жесткий, даже грубый игрок, но грубостей
физических - ударов по ногам, запрещенных толчков - он, как правило, не
допускал. Во всяком случае, не начинал первым. Но если получал, то мог
в ответ отправить "агрессора" на больничную койку.
Случалось, в ответ на грубость, на толчок в спину, на подножку Пеле мог
изящно и остроумно, даже едко унизить обидчика серией стремительных, откровенно
издевательских финтов - и превращал грубияна в беспомощного дурачка, уязвленного
и оглушенного свистом трибун.
Обычно играл он чисто. Уважал правила игры. Но не будем идеализировать
Короля! Мог он и схулиганить, и схитрить. Однажды в трудном матче, когда
чаша весов
склонялась то в одну, то в другую сторону, ожидая мяч в штрафной площадке
и безуспешно пытаясь освободиться от прилипшего к нему защитника, Пеле
во время подачи углового, когда все, в том числе и судья, смотрели на
угол поля, вдруг неожиданно и быстро просунул голову под руку своего "сторожа"
и завопил дурным голосом:
- Эй, судья! Судья! Смотри, что он со мной делает!
Судья обернулся, увидел нечто, напоминающее прием из греко-римской борьбы,
послушно свистнул и... показал на отметку пенальти.
Слезы короля неоднократно видел футбольный и не только футбольный мир.
Он чрезвычайно сентиментален, и ему ничего не стоит заплакать. Впервые
это случилось сразу же по окончании финального матча на чемпионате мира
в Швеции: он рыдал взахлеб на плече счастливо улыбающегося Жильмара. Он
плакал, когда стал двукратным чемпионом, он прослезился, выиграв чемпионат
мира в третий раз - в Мексике в 1970 году. Забив тысячный гол, он рыдал,
пока журналисты и болельщики носили его вокруг поля на плечах. Потом плакал
под душем, потом всхлипывал, уже сидя на скамейке и вытираясь.
Конечно же, он ронял скупую мужскую слезу каждый раз, когда прощался с
футболом. А этот процесс у него затянулся на долгие годы, превратился
в настоящий "крестный путь". В тридцать один год он прощался
со сборной: плакал навзрыд. В тридцать четыре - расставался с "Сантосом":
рыдал. В тридцать шесть - прощался с "Космосом": лил слезы как
ребенок. Скажите, пожалуйста, смог бы кто-нибудь, пусть даже самый толстокожий
и крутой мужик, остаться без влаги в глазу, когда стотысячная "Маракана"
поднимается в едином порыве и куда-то в небо, к планетам, к созвездию
Южного Креста несется громоподобное: "О-стань-ся!!!"
|