Мифология и литература

 

  В интересующем нас аспекте наибольшего внимания заслуживает фигура В.И.Даля - собирателя, издателя, исследователя и писателя. Основные его труды «Пословицы русского народа» и «Толковый словарь живого великорусского языка» включали немало сведений о народной демонологии, ей же посвящен и отдельный очерк «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа», в котором поднят такой важный вопрос, как разделение массы суеверий на ложные, «от темноты», и истинные, представляющие собой познания мира, тайн природы. В названном очерке из пятнадцати главок семь повествуют о персонажах русской мифологии: это домовой, водяной, моряны, оборотень, русалка, ведьма и привидения. В литературном творчестве Даль не очень часто прибегал к подобному материалу. Можно назвать рассказы «Колдунья», «Упырь(украинское предание)», «Медведи» и «Сказку о похождениях черта-послушника».

 

 Близким Далю по типу деятельности был С.В.Максимов, много ходивший по немереным  русским дорогам и собиравший огромный фольклорно-этнографический материал, в том числе и о нечистой  силе. Острая наблюдательность и умение общаться с крестьянами, мастеровыми, нищими дали возможность проникнуть в те области народных представлений, о которых мало, что было известно ученым, да и многим  городским писателям, поэтам, критикам. Очерки Максимова, основанные на  личных наблюдениях и подлинных произведениях фольклора, трудно назвать литературой в чистом виде, скорее, это этнографические зарисовки, сделанные рукой талантливого беллетриста.

 Последние годы жизни С.В.Максимов работал в знаменитом «Этнографическом бюро» князя В.Н.Тенишева в Петербурге, куда его пригласили для подготовки книг о народных обычаях и верованиях Центральной России, что, естественно, включало изучение языческих и христианских основ крестьянского мировоззрения.

 

 

Так появлялись замечательные исследования «Нечистая сила» и уже посмертно вышедшее «Нечистая, неведомая и крестная сила». Последняя книга отмечена восторженной рецензией К.Бальмонта.

Интерес к этим трудам не уменьшился и в наше время, о чем свидетельствуют неоднократные переиздания их.

 

Яркие, многогранные образы народной демонологии, таинственные истории, жутковатые архаические обряды-все это привлекало русских писателей, тем более что существовало рядом с ними - в собственных деревнях и поместьях, в разговорах извозчиков, ямщиков, конюхов, кухарок, нянек.

 

 

В одной из первых русских комических опер «Мельник-колдун, обманщик и сват», поставленной «на московском театре» 20 января 1779 г., автор либретто А.О.Аблесимов смело вывел на сцену, к удивлению и радости тогдашней публики, «нравы национальные», в которых важнейшее место занимают представления о нечистой силе. Опера долгое время пользовалась колоссальным успехом, что объясняется не в последнюю очередь ее обращением к народным верованиям.

 

   Вообще говоря, трудно найти в нашей литературе автора, ни разу не упомянувшего хотя бы какую-нибудь нечисть — беса или водяного, русалку или кикимору, домового или лешего, выходящего из могилы покойника или ведьму. И конечно же, никто не миновал разговорного языка с его богатейшим набором слов и выражений, связанных с чертом и его собратьями по иному миру. Черти и бесы как обобщенное наименование  всякой нечисти известны древнерусской литературе и буквально населяют,  произведения литературы новой. проникнув даже в названия романов, повестей, очерков. стихотворений. Вот скромный список подобных заглавий: «Пинжак ‘и черт» Г. Успенского, «болотные чертенятки» А. Блока, «.Чертовы качели» Ф. Сологуба, «Чертов рублик» Тэффи, «Чертик» А. Ремизова, «Мелкий бес» Ф. Сологуба, «Бесовское действо» А. Ремизова.

    
     Бесы и черти, хорошо знакомы по древнерусской литературе, клеймам икон, летописным миниатюрам, по многочисленным рассказам об них проделках, которые звучали и в крестьянских избах, и в великосветских салонах, оказались вполне привычными литературными персонажами. Более того, бес ,демон, черт становятся с начала ХIХ в. обязательными атрибутами самого процесса творчества. Искусители, помощники, насмешники, мучители они всегда  рядом с поэтом, едва он берется за перо или пытается на время «отключиться» от поэзии. Невозможно удержаться от того, чтобы не привести стихотворение Н. А. Полевого за подписью «Фома Пищалкин,»  где бес-демон- черт управляют стихотворцем:

            Из мирной кельи бес лукавый

            Меня на Пинд переманил…

            Грешить нет духу, нету сил;

            А черт дразнил, дразнил все славой,

            И что ж? Ведь, право, искусил.

            Я вновь стихи писать пустился,

            Присел к столу, перекрестился,

            Пишу…ан смыслу вовсе нет!

            Досадую; а бес смеется

            И над ушами все ревет,

            Что дело так мое нейдет,

            А без вина не обойдется. –

            Увы , друзья! Ведь демон прав,

            Хоть он и черен и лукав.

               («Признание»)

 

Русская литература, как уже говорилось, обильно черпала материал из этой сокровищницы, тем не менее народной мифологии во всем объеме русской литературы отведена отнюдь не главная роль.
   

     Если не считать общекультурных и «письменных» по происхождению образов (антихрист, вампир, бес, призрак, демон, сатана, люцифер в т. п.), то число выявленных в русской литературе сугубо народных, фольклорных персонажей-нёлюдей будет вовсе не велико: баенник, ведьма, вихрь, водяной, домовой, духи, змея, кикимора, колдун, коровья смерть, леший, лихорадка, мавки, мертвец, оборотень, овинник, перевертыш. покойник, проклятые, русалка, тень, трясовица, упырь, утопленник, холера, черт, чудовища, чудь, шишимора плюс некоторые персонажи  детской литературы — бай (бабай), дрёма, криксы-плаксы, угомон.

 Действительно скромный список. И вряд ли он значительно расширится при перечитывании всей русской «изящной словесности». Исключение, пожалуй, составляет лишь творчество Алексея Ремизова.
     Это не значит, конечно, что писателей, поэтов, литературоведов, публицистов мало волновали тайны бытия и посмертного существования. Странное, непонятное, загадочное в человеческой натуре в явлениях природы, чудо, случай, судьба. Извечные вопросы эти по-разному решались фольклором и литературой, по-разному осмысливались человеком традиционного мировоззрения и образованным интеллигентом Нового времени, выражались разным языком. Крестьянская мифология и мифология культурного общества ХIХ—ХХ вв. не совпадали друг с другом, хотя довольно часто пересекались, испытывали взаимное влияние и притяжение, поэтому исследование сугубо фольклорного пласта «нечисти» в русской литературе неминуемо расширяется до включения новых образов и тем под влиянием западных философских переосмыслений.

 

Н.С.Лесков, В.И.Даль Влияние славянской мифологии на творчество писателей И.А.Гончаров, А.Блок
А.И.Бунин, М.Зощенко М.Лермонтов,Н.Некрасов