          |
И. А.
Гончаров, И. С. Тургенев, А.Блок
Изучая жизнь и мировоззрение русского крестьянина, многие писатели
приходили к выводу, что сама деревенская жизнь способствует сохранению
мифологического сознания. Причем не у одних крестьян.
 |
|
В свое
время об этом проникновенно, «со знанием дела» писал И. А. Гончаров в романе
«Обломов»: «Сказка не над одними детьми в Обломовке, но и над взрослыми до
конца жизни сохраняет свою власть. Все в доме в деревне, начиная от барина,
жены его в до дюжего кузнеца Тараса, —все трепещут чего-то в темный вечер,
всякое дерево превращается тогда в великана, всякий куст — в вертеп
разбойников.
|
Стук ставни и завывание ветра в трубе
заставляли бледнеть и мужчин, и женщин, и детей. Никто в Крещенье не выйдет
после десяти часов вечера один за ворота; всякий в ночь на Пасху побоится
идти в конюшню, опасаясь застать там домового. В Обломовке верили всему: в оборотням, и мертвецам...»
Заинтригованные, очарованные или смущенные этой стороной традиционной
культуры, писатели в поэты фиксировали, запоминали подобный материал и
по-разному использовали его в собственных произведениях.
Б июля 1852 г. И. С. Тургенев писал из Спасского
Аксаковым: «Я эту зиму чрезвычайно много занимался русской историей и
русскими древностями; перечел Сахарова, Терещенку, Снегирева <…>.
 |
|
В особенный восторг привел меня Кирша Данилов». А.И. Куприн признавался в начале повести Олеся, что
обрадовался возможности пожить в настоящей деревне: «Полесье... глушь...
лоно природы... простые нравы... первобытные натуры, — думал я, сидя в
вагоне, — совсем незнакомый мне народ, со странными обычаями, своеобразным
языком... и уж, наверное, какое множество поэтических легенд, преданий и
песен! Чем обернулись эти романтические ожидания, читатель хорошо знает. |
В архиве П.И. Мельникова-Печерского сохранились присланные ему
заметки, рукописные сборники, сделанные разными краеведами 40 — 70-х гг.
прошлого века, и собственноручные записи Павла Ивановича, касающиеся
народной демонологии. Активно записывали народные предания, рассказы о
нечисти М. Пришвин, П. Бажов и многие другие.
Д.Н.
Мамин-Сибиряк состоял членом Общества любителей русской словесности в 80-е
годы XIXв. специально обратился туда с просьбой в получении «открытого
листа» на право записей фольклора.
Из письма его к А.С.Пругавину: «Каждое
лето мне приходилось путешествовать по Уралу, и по пути я не упускал случая
записывать все, что касается этнографии и вообще бытовой обстановки этого
обширного и разнообразного края. Между прочим, мне хотелось заняться
собиранием песен, сказок, поверий и других произведений народного
творчества». Писатель получил одобрение Общества. Прекрасно знавший рабочий
и крестьянский Урал, Мамин-Сибиряк и только использовал свои наблюдения в
художественных произведениях, но пытался научно объяснить своеобразие
уральских быличек, в частности, отсутствие в них гномов, которые должны были
бы возникнуть именно на Урале с его несметными подземными
сокровищами, по аналоги с фольклором горных районов Европы.
|
|
 |
«Русская
народная фантазия, - считал писатель, - дальше поверхности земли не шла,
вероятно, потому, что подземные сокровища на Руси были открыты поздно, когда
вера в нечистую силу уже ослабила, и если еще где сохраняется, то в каких-то
жалких обрывках». С позиций сегодняшней фольклористики аргументы писателя
далеко не бесспорны, однако сейчас хотелось бы подчеркнуть внимание Мамина-Сибиряка к проблеме
возникновения и специфики локальных вариантов быличек, местного набора
нечистой силы.
Валерий Брюсов счел целесообразным опубликовать собранные им былички в
небольшой работе «Рассказы Маши с реки Молоти, под городом Устюжна».
 |
|
К. Бальмонт в уже упоминавшейся рецензии на
книгу С. В. Максимова «нечистая, неведомая и крестная сила»
противопоставляет лишенному поэзии слишком рациональному
разуму-рассудку образованного общества разум-воображение простого
народа, основанный на поэтическом, цельном взгляде на мир. Благодаря
чему появились такие непревзойденные, выразительные, наполненные
особой мудростью образы народной фантазии, как огненный змей, «гений
чащи — леший» и другие демонологические существа. Каких не под силу
придумать отягощенному новейшими знаниями и потому обреченному на
сухую логику, на философские изыски или узкий рационализм
писателю-профессионалу. |
А.Блок
благодаря знакомству и долголетним теплым отношениям с известным ученым Е.
В. Аничковым — знатоком средневековой литературы и фольклористом, берется за
написание статьи «Поэзия заговоров и заклинаний» (1906) для «Истории русской
литературы» под редакцией Аничкова. Изучая фундаментальные труды ученого (в
первую очередь «Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян» и «Язычество
и Древняя Русь») и с увлечением работая над своей статьей, А Блок создавал и
поэтический цикл «Пузыри земли» с целой галереей образов, подсказанных ему
народной мифологией. Второе стихотворение этого цикла — «Болотные чертенятки»
(январь 1905 г.) посвящено А. М. Ремизову, с которым Блок сблизился в том же
январе 1905 г. и которого ценил как талантливейшего «миротворца», как
великого знатока христианских и языческих основ народной культуры. Не все
русские писатели занимались целенаправленно сбором материала по суевериям
или серьезным изучением их, но вовсе обойти эту сторону народного
мировосприятия. суждено было очень немногим.
Один из
героев рассказа В. Даля «Колдунья» высказался предельно точно: «ТО-то бара
<...> — верить не верят ничему, а слушать рады!» В самом деле, выслушать,
порасспросить простого человека наши писатели любили, в такие беседы
чрезвычайно обогащали русскую литературу. Это способствовало увеличению и в
разнообразию сюжетов, проникновению в литературный язык свежей,
выразительной лексики.
 |
|
Правда земледельческого осмысления мира,
населенного неведомыми духами, силами, «хозяевам» и находящегося с
человеком в сложных договорных отношениях, предусматривающих целую
систему правил поведения, — эта правда не раз заставляла
задумываться, не раз доказывала свою резонность, особенно когда
приходилось сталкиваться со сферой случайного, непонятного,
сверхъестественного, чудесного в явлениях ли природы, в судьбах
людей или в соприкосновении с такой тонкой материей, как
психологией человека. |
Подобные
наблюдения и размышления, подкрепленные народными суевериями быличками
«случаями из жизни»,. способствовали появлению и развитию популярнейших
Жан-ров русской литературы - фантастической повести, «страшной»’ баллады,
святочного рассказа.
 |
Влияние славянской мифологии
на творчество писателей |
 |
 |
 |
|









|