Великая река - великие проблемы. 

Амур - могучий и рыбный

   

    Мало кому не приходилось видеть Амур из иллюминатора самолёта, приземляющегося в хабаровском аэропорту. С низкой высоты взору представляется поразительная, захватывающая дух картина. Необозримая долина и пойма, густо иссеченная прямыми, дугообразными и неимоверно извилистыми протоками и заливами, нет числа страницам и озерам, островам и косам. Берега оконтурены желтыми песчаными косами, полосами и купами пушистых тальников, их плотные шпалеры тянутся вдоль проток и заливов. Лесистые релки, луговые низины, кочкарники… Глаза разбегаются. Пробуешь пересчитать протоки на пойме Амура, что под брюхом самолета, - не успеваешь. И задумываешься: какая же бездна времени потребовалась воде, чтобы размыть себе, разработать такое могучее ложе… И как же коротка человеческая жизнь для того, чтобы разобраться в истории Амура, как мал ее срок рядом с возрастом этой реки!

     Ну а если из иллюминатора не самолета, а космического корабля взглянуть на Амур с высоты этак тысячи километров? Тогда он показался бы нам подобием громадного раскидистого дерева, окруженного большими ветвями от вершины до комля. А все потому, что бассейн этой реки тоже «раскидист»: крупные притоки питают Амур от его верховьев до лимана…

     Для сравнения: если из того же космического корабля мы полюбуемся на Волгу, то ее бассейн уподобится высокой сосне: длинный гладкий ствол, а сверху скромная крона. И в самом деле, ведь на доброй половине своей протяженности Волга ниже Камы без притоков.

      Да, тысячи больших и малых притоков питают и освежают Амур родниково чистой, напитанной кислородом водой, на всем его протяжении делая русло с каждым километром, до самого лимана, все многоводнее и многоводнее…

       Для преодоления Амурского утеса у Хабаровска река собралась в единый глубокий поток шириной более чем в 2 километра, но не сдвинула его и, гневно шумя и клокоча уловами, резко отвернула влево.

    А за Воронежскими сопками Амур раздробился на множество проток в сторону низкого маристого левого берега, заполняя, через посредство крупных пойменных озер, 50-километровые дали. А по высокому правому - село за селом: Вятское, Челны, Троицкое, Славянка, Иннокентьевка… их основали русские переселенцы во второй половине 19 века. 

    От Елабуги водяная лава откатывается к левому берегу, Амур все круче заворачивает к северу, и теперь он будет сохранять общее северо-восточное направление.

    Следуя основным руслом Амура, мы не видели сел Челны, Маяк, Синда, Искра - они стоят на высоких берегах Челнинской и Синдинской проток. Зато мы удивлялись невероятно широкой долине Амура - если в нее включать неоглядную заболоченную низменность, ширина которой до 120 километров. В половодье здесь настоящее море, над поверхностью которого лишь изредка возвышаются отдельные релки, останцы да небольшой горный узел Халхадьян. Но даже в среднюю воду ширина собственно поймы Амура за устьем Анюя и селом Троицким увеличивается до 25-30 километров.

    Днем тихая вода сверкает зеркалами, и мы как бы по небу между облаков лавируем. Пробежит ветерок, зарябит, засвинцует воду, но она скоро опять зеркальна… Затянулось плавание до ночи – и тогда лодка словно по звездной и черной, бездонно глубокой космической дороге плывет. Плывет вслепую, и душа невольно трепещет…

    Какое же здесь приволье для рыбы! Трудно вообразить, как много ее было еще лет 40-50 назад! На берегу протоки Сии, соединяющей огромное, в 340 квадратных километров, озеро Болонь с амурской протокой Серебряной, мы сделали остановку на ночь рядом с палаткой старика нанайца. Он много нам рассказал. Озеро мелкое, в малую воду обсыхает, зимой промерзает насквозь. Но большую часть весны и лета даже в среднюю воду здесь прекрасное пастбище и родильный дом для водных обитателей. На подъёме уровня  по неширокой протоке прежде в озеро шло так много рыбы, что одним заметом 200-метрового крупноячейного невода брали тонну живого товара-сазана, толстолоба, щуки, сома, крупного карася, верхогляда… «Пошла летом вода на убыль -  мы протоку заставляли сетями, и опять ее полно,- рассказывал старик.- А осенью перегораживали по низкому берегу сетями, а по глубокой части – забором. Половину годового плана колхоз ловил тут», - тыкал рассказчик трубкой в протоку…                                                                                    

     Такие глухие забойки я видывал в детстве и знаю, как много в них брали рыбы. Но знаю, и сколь много ее гибло, в пересыхающих и промерзающих озерах и протоках выше городьбы.