В трамвае я всегда езжу в прицепном вагоне.
Народ там более добродушный подбирается.
В переднем вагоне скучно и хмуро, и на ногу никому не наступи. А в
прицепке, не говоря уже о ногах, много привольней и веселей.
Иногда там пассажиры разговаривают между собой на отвлеченные
философские темы -- о честности, например, или о заработной плате. Иногда же
случаются и приключения.
На днях ехал я в четвертом номере.
Вот два гражданина против меня. Один с пилой. Другой с пивной бутылкой.
Бутылка пустая. Держит человек бутылку в руках и пальцами по ней щелкает. А
то к глазу поднесет и глядит на пассажиров через зеленое стекло.
Рядом со мной -- гражданка в теплом платке. Сидит она вроде сильно
уставшая или больная. И даже глаза по временам закрывает. А рядом с
гражданкой --пакет. Этакий в газету завернут и бечевкой перевязан.
И лежит этот пакет не совсем рядом с гражданкой, а несколько поодаль.
Гражданка иногда косо на него поглядывает.
-- Мамаша!-- говорю я гражданке.-- Гляди, пакет унесут. Убери на
колени.
Гражданка сердито посмотрела на меня, сделала таинственный знак рукой
и, приложив палец к своим губам, снова закрыла глаза.
Потом опять с сильным неудовольствием посмотрела на меня и сказала:
-- Сбил ты меня с плану, черт такой...
Я хотел было обидеться, но гражданка язвительно добавила:
-- А может, я нарочно пакет этот отложила. Что тогда? Может, я и не
сплю, а все как есть вижу и нарочно глаза прикрываю?..
-- То есть как? -- удивился я.
-- Как, как...-- передразнила гражданка.-- Может, я вора на этот пакет
хочу поймать...
Пассажиры стали прислушиваться к нашему разговору.
-- А чего в пакете-то? -- деловито спросил человек с бутылкой.
-- Да я же и говорю,-- сказала гражданка.-- Может, я нарочно туда
костей-тряпок напихала...
Потому -- вор не разбирается, чего в нем. А берет, что под руку
попадет... Знаю я, не спорьте.
Я, может, с неделю так езжу...
-- И что же -- попадают?-- с любопытством спросил кто-то.
-- А то как же,-- воодушевилась гражданка.-- Обязательно попадают...
Давеча дамочка вкапалась... Молоденькая такая, хорошенькая из себя.
Черненькая брунеточка... Гляжу я -- вертится эта дамочка. После цоп пакет и
идет... А-а-а, говорю, вкапалась, подлюга...
-- С транвая их, воров-то, скидывать надоть! -- сказал сердито человек
с пилой.
-- Это ни к чему --с трамвая,--вмешался кто-то.-- В милицию надо
доставлять.
-- Конечно, в милицию-- сказала гражданка.-- Обязательно в милицию... А
то еще другой вкапался... Мужчина, славный такой, добродушный... Тоже
вкапался... Взял прежде пакет и держит. Привыкает. Будто свой. А я молчу. И
в сторону будто гляжу. А он после встает себе и идет тихонько...
-А-а, - говорю, - товарищ, вкапался, гадюка...
-- На живца, значит, ловишь-то? -- усмехнулся человек с бутылкой.-- И
многие попадают?
-- Да я же и говорю,-- сказала гражданка,-- попадают.
Она замигала глазами, глянула в окно, засуетилась и пошла к выходу.
И, уходя из вагона, она сердито посмотрела на меня и снова сказала:
-- Сбил ты меня с плану, черт такой! Начал каркать на весь вагон.
Теперь, ясно, никто
на пакет не позарится. Вот и схожу раньше времени.
Тут кто-то с удивлением произнес, когда она ушла:
-- И зачем ей это, братцы мои? Или она хочет воровство искоренить?
Другой пассажир, усмехнувшись, ответил:
-- Да нет, ей просто охота, чтоб все люди вокруг воровали.
Человек с пилой сердито сказал:
-- Вот какие бывают дьявольские старухи, воспитанные прежним режимом!
1923