Хужахметова Регина

МОУ "СОШ-№7" 7 класс

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

 Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома.
     Конечно, слов  нет,  в  больнице, может быть, светлей  и  культурней. И
калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится,
дома и солома едома.
     А  в  больницу  меня  привезли  с брюшным  тифом. Домашние думали  этим
облегчить мои неимоверные страдания.
     Но только  этим  они не достигли цели,  поскольку мне попалась какая-то
особенная больница, где мне не все понравилось.
     Все-таки только  больного привезли, записывают  его в книгу, и вдруг он
читает на стене плакат: "Выдача трупов от 3-х до 4-х".
     Не  знаю,  как другие больные,  но  я  прямо закачался на ногах,  когда
прочел это воззвание. Главное, у  меня  высокая температура, и вообще жизнь,
может быть, еле теплится в моем организме,  может быть, она на волоске висит
-- и вдруг приходится читать такие слова.
     Я сказал мужчине, который меня записывал:
     -- Что вы, говорю, товарищ фельдшер, такие пошлые надписи вывешиваете?
     Все-таки, говорю, больным не доставляет интереса это читать.
     Фельдшер, или, как там его,-- лекпом, удивился, что я ему так сказал, и
говорит:
     -- Глядите: больной, и еле он ходит, и чуть у него пар изо рту  не идет
от жара,
     а  тоже,  говорит,  наводит  на  все  самокритику.  Если,  говорит,  вы
поправитесь,
     что вряд ли, тогда и критикуйте,  а не то мы  действительно от  трех до
четырех выдадим
     вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать.
     Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была высокая
     температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал.
     Я только ему сказал:
     -- Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне ответишь
     за свое нахальство. Разве, говорю, можно больным такие речи слушать?
     Это, говорю, морально подкашивает их силы.
     Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и
     сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила.
     -- Пойдемте,-- говорит,-- больной, на обмывочный пункт.
     Но от этих слов меня тоже передернуло.
     -- Лучше бы,-- говорю,-- называли не обмывочный пункт, а ванна.
     Это, говорю, красивей  и возвышает больного. И  я,  говорю,  не лошадь,
чтоб
     меня обмывать.
     Медсестра говорит:
     --  Даром  что больной,  а тоже,  говорит,  замечает  всякие  тонкости.
Наверно,
     говорит, вы не выздоровеете, что во все нос суете.
     Тут она привела мена в ванну и велела раздеваться.
     И вот я стал раздеваться и вдруг вижу, что в ванне над водой уже торчит
     какая-то голова. И вдруг вижу, что это как будто старуха в ванне сидит,
наверно,
     из больных.
     Я говорю сестре:
     -- Куда же вы меня, собаки, привели -- в дамскую ванну? Тут, говорю,
     уже кто-то купается.
     Сестра говорит:
     --  Да это  тут  одна  больная  старуха сидит. Вы  на  нее не обращайте
внимания.
     У нее высокая  температура, и она  ни  на что не реагирует. Так что  вы
раздевайтесь
     без смущения. А тем временем мы старуху из ванны вынем и набуровим вам
     свежей воды.
     Я говорю:
     -- Старуха не реагирует, но я, может быть, еще реагирую. И мне, говорю,
     определенно неприятно видеть то, что там у вас плавает в ванне.
     Вдруг снова приходит лекпом.
     -- Я,-- говорит,-- первый раз вижу такого привередливого больного. И то
     ему,  нахалу,  не  нравится,  и  это  ему нехорошо.  Умирающая  старуха
купается, и то
     он претензию выражает. А у нее, может быть, около сорока температура, и
она ничего в расчет не  принимает  и все  видит  как сквозь сито. И,  уж  во
всяком случае, ваш вид
     не  задержит  ее в  этом мире лишних пять минут. Нет, говорит, я больше
люблю,
     когда к нам больные поступают  в  бессознательном состоянии. По крайней
мере
     тогда им все по вкусу, всем они довольны и не вступают с нами в научные
пререкания.
     Тут купающаяся старуха подает голос:
     -- Вынимайте, говорит, меня из воды, или, говорит, я  сама сейчас выйду
и всех
     тут вас распатроню.
     Тут они занялись старухой и мне велели раздеваться.
     И  пока я раздевался,  они моментально напустили горячей воды и  велели
мне
     туда сесть.
     И, зная мой характер, они  уже не стали спорить со  мной и старались во
всем
     поддакивать. Только  после  купанья они дали  мне огромное, не по моему
росту, белье.
     Я думал, что  они нарочно от  злобы подбросили мне такой комплект не по
мерке,
     но потом я увидел, что у них это -- нормальное явление. У них маленькие
     больные, как правило, были в больших рубахах, а большие -- в маленьких.
     И  даже  мой  комплект  оказался  лучше, чем  другие.  На  моей  рубахе
больничное
     клеймо стояло на рукаве и не портило общего  вида,  а на других больных
клейма
     стояли у кого на  спине,  а  у  кого на  груди, и это  морально унижало
человеческое
     достоинство.
     Но поскольку у меня  температура все больше  повышалась, то я и не стал
об этих предметах спорить.
     А положили меня в  небольшую палату, где лежало около тридцати  разного
сорта  больных.  И  некоторые,  видать,  были  тяжелобольные.  А  некоторые,
наоборот,
     поправлялись. Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись
по
     палатам и по складам читали, чего написано над изголовьем.
     Я говорю сестрице:
     -- Может быть,  я  попал в  больницу  для душевнобольных,  так вы так и
скажите.
     Я, говорю, каждый  год в больницах  лежу, и никогда ничего подобного не
видел.
     Всюду тишина и порядок, а у вас что базар.
     Та говорит:
     -- Может быть, вас прикажете положить в отдельную палату и приставить к
вам часового, чтобы он от вас мух и блох отгонял?
     Я  поднял крик,  чтоб пришел главный врач,  но вместо него вдруг пришел
зтот  самый фельдшер.  А  я был  в ослабленном состоянии. И  при виде его  я
окончательно потерял
     свое сознание.
     Только очнулся я, наверно, так думаю, дня через три.
     Сестричка говорит мне:
     -- Ну, говорит, у вас прямо двужильный орга низм. Вы, говорит, скрозь
     все испытания прошли. И даже мы вас случайно  положили около  открытого
окна,
     и то  вы неожиданно  стали поправляться. И теперь,  говорит, если вы не
заразитесь
     от своих соседних больных, то, говорит, вас можно будет чистосередечно
     поздравить с выздоровлением.
     Однако организм мой не поддался больше болезням, и только я единственно
     перед самым выходом захворал детским заболеванием - коклюшем.
     Сестричка говорит:
     --  Наверно,  вы  подхватили заразу  из соседнего флигеля.  Там  у  нас
детское
     отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали  из прибора, на  котором
ел коклюшный ребенок. Вот через это вы и прихворнули.
     В общем,  вскоре организм взял свое, и я  снова стал  поправляться.  Но
когда дело
     дошло до  выписки, то  я  и  тут, как говорится,  настрадался  и  снова
захворал, на этот раз нервным заболеванием. У меня на нервной почве на  коже
пошли мелкие прыщики вроде сыпи.
     И  врач  сказал: "Перестаньте  нервничать,  и  это  у  вас  со временем
пройдет".
     А я  нервничал  просто  потому, что  они  меня не  выписывали.  То  они
забывали,
     то у них  чего-то не было, то  кто-то не пришел и нельзя было отметить.
То, наконец,
     у них началось движение жен больных, и весь персонал с ног сбился.
     Фельдшер говорит:
     --  У  нас  такое  переполнение,  что  мы  прямо  не  поспеваем больных
выписывать. Вдобавок у вас только восемь  дней  перебор, и  то вы поднимаете
тарарам.  А у нас тут некоторые выздоровевшие по три недели не выписываются,
и то они терпят.
     Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой.
     Супруга говорит:
     -- Знаешь, Петя, неделю назад мы думали, что ты  отправился в загробный
мир,  поскольку  из  больницы  пришло  извещение, в  котором говорится:  "По
получении сего
     срочно явитесь за телом вашего мужа".
     Оказывается, моя супруга побежала  в  больницу,  но  там извинились  за
ошибку,
     которая  у них произошла в бухгалтерии. Это у них  скончался  кто-то, а
они почему-то подумали на меня.  Хотя я к  тому времени был здоров, и только
меня  на  нервной  почве закидало прыщами.  В  общем,  мне  почему-то  стало
неприятно  от  этого происшествия, и  я  хотел побежать  в больницу, чтоб  с
кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что
     у них там бывает, так, знаете, и не пошел.
     И теперь хвораю дома.
     1936

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ФОНД ПОДГОТОВКИ КАДРОВ. ИНФОРМАТИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ.
Сайт сделан по технологии "Конструктор школьных сайтов".